Рубцов Николай Михайлович
Если тотьмичам задать вопрос о том, кого из своих земляков они считают наиболее известным и наиболее выдающимся, можно быть уверенным, что большинство ответят: «Рубцов». Николай Михайлович Рубцов, выдающийся русский лирический поэт второй половины двадцатого века, родился вообще-то в Архангельской области, но именно в Тотемском районе прошли его детские годы, здесь он учился, испытал чувство первой любви, неоднократно возвращался сюда, уже будучи известным поэтом. «Здесь души моей родина», – именно так поэт отзывался о Тотьме и селе Никольском. Широкой публике хорошо знакомы такие стихи Рубцова, как «Букет» («Я буду долго гнать велосипед…»), «В горнице моей светло», «Зимняя песня», но не менее пронзительны и лиричны многие стихи автора, посвящённые родным и милым его сердцу местам Тотемского района: «На реке Сухоне», «У сгнившей лесной избушки…», «Родная деревня», «Утро». Самой Тотьме посвящено стихотворение «Тот город зеленый и тихий…». Сейчас в Тотьме можно увидеть памятник поэту на высоком берегу Сухоны, а в селе Никольском посетить мемориальный музей.
Кусков Иван Александрович
Тотемский мещанин Кусков, вынужденно отправившийся в «Русскую Америку» для того, чтобы рассчитаться с нажитыми им огромными долгами, наверное, сам не подозревал, что станет самым известным местным мореходом, основателем самого южного русского поселения в Северной Америке. Жизнь Кускова – яркое приключение из преодолений разного рода трудностей и лишений, которое можно было бы с успехом экранизировать: получился бы красивый сценарий о покорении русскими американских берегов. В путешествиях Кускова уместились и походы на лодках по Охотскому и Берингову морям, и общение с королём Сандвичевых (Гавайских) островов, и тесное общение с американскими индейцами, из которых, вероятно, происходила и девушка, ставшая для Кускова спутницей жизни. Финал вышел сколь романтичным, столь и грустным: Кускову удалось после долгих странствий вернуться в родную Тотьму, но здесь его особенно никто не ждал – начались тяжбы по поводу возвращения Кускову тотемского гражданства. Прожив в родном городе всего несколько месяцев, Иван Александрович скончался. Дань памяти и в каком-то роде возвращение долгов земляку – мемориальный дом-музей, открытый в 1990 году, и установленный рядом памятник мореходу.
Вахрушов Феодосий Михайлович
Всероссийского масштаба тотемский художник – пожалуй, единственный. Судьба Вахрушова – пример того, как человеку из довольно-таки небогатой семьи удалось достигнуть значительных творческих высот. Вахрушова отправила учиться в Петербург богатая купчиха Хаминова; можно сказать, что именно благодаря ей Тотьма получила великолепного художника. Вахрушов оттачивал мастерство, обучаясь в том числе у Ильи Репина, и прославился как разноплановый мастер, умевший с одинаковой красотой изобразить пейзажи, портреты и натюрморты. Даже при советской власти имя Вахрушова не было забыто: в честь художника был назван главный тотемский парк, бывший Успенский сад. Богатая коллекция работ Вахрушова постоянно экспонируется в Тотемском краеведческом музее; правда, один из главных шедевров художника, росписи Богоявленского собора, утрачены безвозвратно.
Луначарский Анатолий Васильевич
В конце пятидесятых годов прошлого столетия Тотьма вполне могла бы стать городом Луначарском: идеи о переименовании всерьёз обсуждались тогдашним партийным руководством на уровне области. К счастью, до сего не дошло; не получилось даже организовать мемориальный дом-музей Луначарского в том неказистом деревянном доме, где он жил в тотемской ссылке в 1903-1904 годах. Музея не вышло, но дом признали памятником федерального значения и поставили под охрану (для сравнения: многие тотемские церкви «федерального» статуса не имеют). Впрочем, надо признать, что Луначарский, в отличие от великой массы ссыльных, прошедших через Тотьму, оставил о наших местах поэтичные воспоминания. «Мои тотемские воспоминания еще приятнее вологодских… Тотьма — очаровательный, узорный городок, с церквами в стиле рококо, на берегу громадной реки, за которой тянутся тёмные леса. Недалеко от города лежит монастырь, куда можно ездить на санях сквозь серебряные зимние леса и где дают хлеб, квас и уху, каких я ни до, ни после никогда не едал… Я вспоминаю Тотьму как какую-то зимнюю сказочку, какую-то декорацию для «Снегурочки»», – не скупился на комплименты Тотьме первый нарком просвещения СССР, творя воспоминания. И все бы хорошо, но на момент создания этих воспоминаний не было уже половины тех церквей, о которых писал Луначарский, а в монастыре и вовсе обитал детский дом-коммуна.
Зайцев Станислав Михайлович
Мы говорим «Тотьма» – подразумеваем «Зайцев». Открытая миру богатая история города, сохранившаяся в центре города историческая застройка, не уничтоженная временем, мемориальный дом-музей И.А.Кускова – лишь некоторые заслуги этого выдающегося тотемского краеведа, патриота и подвижника. В семидесятые годы, когда генпланом «Ленгипрогора» предполагалось снести весь исторический центр города и застроить его безликими домами из силикатного кирпича, воспротивился тому один Зайцев и все-таки «дошёл» до самой Москвы и достучался до минкульта. После экспертизы и выявленных десятков памятников истории речь о генплане уже не шла. Зайцева называли в открытую «блажным» и странным, многократно ругали: «Кому нужно это гнильё, эта старина?», под давлением он был вынужден уволиться из краеведческого музея. Тем не менее, работы и изыскания продолжились – и открыты для мира были имена тотемских мореходов, строителей потрясающих храмов в стиле тотемского барокко. Финал жизни Зайцева достоин красивого и грустного фильма: почти исполнив свою мечту и пройдя на корабле путём тотемских мореходов до американских берегов, он при невыясненных обстоятельствах утонул в Тихом океане, лишь немного не достигнув конечной точки путешествия – Форта Росс.
Лавров Пётр Лаврович
В учебниках истории жизнь и деятельность этого человека часто характеризуется довольно сухо, фразой «представлял консервативное направление русского народничества». Между тем, личность Лаврова сама по себе заслуживает отдельного исследования – настолько этот выдающийся деятель русской культуры в своё время был популярен среди населения. В Тотьме Лавров отбывал ссылку в 1867-1868 годах, активно общался с тотьмичами, участвовал в разного рода встречах – как более-менее легальных, так и «подпольных», активно трудился над созданием главного произведения своей жизни – «Исторических писем». Проводы Лаврова из тотемской ссылки обернулись своеобразной демонстрацией. Наверное, Пётр Лаврович бы сильно удивился, узнав, что сейчас его почитают ещё и как родоначальника так называемой “субъективной школы”- уникального направления в социологии не только русской, но и общемировой.
Попов Василий Тимофеевич
Либерализм был не в почёте не только в нынешнее время, но и в девятнадцатом столетии; тем удивительнее, что порой в глухой провинции рождались люди, которых без всякого преувеличения можно считать выдающимися представителями этого политического течения. Для Тотьмы яркий пример – Василий Тимофеевич Попов, председатель Уездной земской управы, патриот и подвижник, в годы председательствования которого в управе было сделано столько замечательных дел, сколько, пожалуй, впоследствии не удавалось совершить ни одному тотемскому руководителю – хоть в царское, хоть в советское время. Помимо своей бурной общественной деятельности, В.Т.Попов также получил славу как краевед: написал и издал первый исторический очерк о нашем городе – книгу «Город Тотьма», активно высказывал идеи о появлении в городе краеведческого музея. В советские годы имя Попова было основательно забыто; потребовалось более семидесяти лет до репринтного издания его очерка и увековечивания памяти о земляке. Ныне именем Попова названа улица в новом микрорайоне города, а на здании Уездной земской управы появилась мемориальная доска.
Савинов Феодосий Петрович
«Вижу чудное приволье, вижу нивы и поля – это русское раздолье, это родина моя!», – эта песня давно считается народной, а иногда даже приписывается советскому классику Михаилу Исаковскому. Мало кто знает, что автором песни, носящей, к слову, название «Родное», является уроженец Тотьмы Феодосий Петрович Савинов. Жизненный путь его был непрост; стихи не пользовались широкой популярностью, да и сейчас известны лишь узкому кругу людей, читающих антологии вологодской дореволюционной поэзии. Это как раз тот случай, когда поэт стал автором одного стихотворения – но разве чудные строки стихотворения «Родное» оттого менее популярны и любимы народом? К сожалению, имя Савинова в Тотьме пока не увековечено, и деревня Савино на выезде из города к земляку никакого отношения не имеет – хотя необходимость в появлении имени Савинова на городской карте, безусловно, есть.
Киренков Александр Михайлович
Неравнодушные люди, те, кого сейчас принято называть «общественным активом», всегда составляли значительную часть тотемского общества. Одним из самых ярких представителей этого «актива» в начале прошлого столетия был Александр Михайлович Киренков – купец, в последние предреволюционные годы бывший городским головой. Сведений о его жизни немного, – известен и сохранился дом, где он жил с семьёй, на главной площади Тотьмы красуется дом, в котором располагался магазин этого купца, но главное наследие Александра Михайловича – это многочисленные фотоматериалы. Купец был заядлым фотолюбителем, торговал фототоварами в своем магазине, много фотографировал сам, и благодаря ему сейчас мы можем полно представить картины провинциальной жизни уездного города Тотьмы начала ХХ века (особенно если учесть то, что Прокудин-Горский в своё время до Тотьмы не так и не доехал). Многочисленные фотографии, отражающие повседневный быт того времени, – променады по набережной, ёлки в гостиных купеческих домов, торговля сеном на ярмарке, крещенское водосвятие на Сухоне, – сейчас являются одним из главных сокровищ краеведческого музея. Судьба купца трагична: в годы гражданской войны он был отвезен в Вологду, в губернскую ЧК. Больше никакой информации о нём нет – вероятно, Киренков был как классово чуждый элемент расстрелян.
Токарев Николай Ильич
Одной из особенностей купцов-благодетелей позапрошлого и начала прошлого столетий являлось то, что многие из них, уезжая из родных мест, никогда не забывали свой город и впоследствии ему немало помогали. Купец Николай Токарев, уроженец Тотьмы, прославился в сомнительном качестве «винного короля России»: его заводы, расположенные на юге России, в Ростовской губернии, давали приличный капитал. Часть из этого капитала благодаря желанию купца помочь родному городу осела в Тотьме: так, часть средств Токарева легла в казну постройки новых зданий для духовного училища и женской гимназии, но главным его «детищем» стало здание Петровской ремесленной школы на высоком берегу Сухоны, одна из главных достопримечательностей тогдашней одноэтажной Тотьмы. Могучее трехэтажное здание из красного кирпича предполагалось ещё больших размеров, – не получилось, но и нынешняя постройка вызывает восторг. История сложилась так, что большую часть своего существования здание является не ремесленной школой, а общеобразовательной школой № 1, но итальянская плитка, заказанная Токаревым и уложенная в холле здания, пережила ХХ век, жива до сих пор и находится в отличном состоянии.